Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Эгоистический мем

    „Эгоистический ген“ - так называлась знаменитая книга Ричарда Докинза, вышедшая в 1976 году. В ней он описал всю биологию организмов, как побочный продукт процесса передачи генов во времени от одного поколения другому. Фенотип оказывается просто транспортным средством, своеобразной „машиной времени“ для такой передачи. Его сложность обусловлена сложностью обстоятельств жизни, которая возрастает в ходе биологической эволюции. В этой же книге Докинз ввел понятие „мем“ для обозначения единицы культурной инфорации, передаваемой в культуре от поколения к поколению. Что же является „транспортным средством“ для передачи мема в этом процессе? Что является „фенотипом“ или „средой обитания“ мема? - Это человеческий мозг.
    В 1967 году Колин Уилсон написал фантастический роман „Паразиты сознания“, в котором описал как поселившиеся в мозгу людей паразиты управляют их сознанием и поведением. И вот через пол-века после этого наука антропология взяла на вооружение этот способ описания для понимания эволюции мозга человека. Теперь в качестве „паразитов мозга“ рассматриваются мемы Докинза. Подобно тому как биологические паразиты изменяют до неузнаваемости морфологию и поведение своих хозяев, так и мемы, поселяющиеся в мозгу, изменяют размеры мозга и когнитивное поведение человека. Разумный человек – это человек хронически инфицированный мемами культуры. Такие представления развивает Александр Марков, который опубликовал в этом году свои результаты компьютерного моделирования „коэволюции мозга и культуры“ в ходе антропогенеза.
(https://elementy.ru/novosti_nauki/433657/Koevolyutsiya_mozga_i_kultury_veroyatnyy_mekhanizm_stanovleniya_chelovecheskogo_razuma).  
    Суть модели „культурного драйва“ сводится к следующему: „Самоподдерживающаяся коэволюция мозга и культуры чем-то напоминает барона Мюнхгаузена, вытаскивающего себя за волосы из болота: нет никаких внешних причин или стимулов для развития, но растущий мозг и развивающаяся культура подталкивают друг друга, заставляя развиваться все сильнее“
Рано или поздно стартует самоподдерживающийся процесс, напоминающий цепную реакцию, - когнитивный взрыв. Для этого нужно, чтобы появляющиеся спонтанно или изобретаемые креативно в мозгу отдельного человека мемы были „заразительны“ для других членов племени и могли их успешно „инфицировать“. В свою очередь инфицированный мемом человек должен иметь преимущества в размножении, чтобы передать следущему поколению свою подверженность этой инфекции. В частности свой большой мозг, обладающий большой памятью, способной вмещать сложные мемы. Это может происходить благодаря половому отбору таких носителей, которые вызывают заинтересованность противоположного пола своими мемами: „врун, болтун и хохотун“ неотразим для тех, кто „любит ушами“.
    Чтобы создать достаточно опасную „эпидемиологическую ситуацию“ для распространения „мемовой инфекции“ среди членов племени как раз очень подходят „бессмысленные действия“ или ритуалы, которые Марков напрасно считает „бесполезными и вредными культурными традициями“. Дело в том, что „бессмысленные действия“ обретают свой биологический смысл в ходе конкуренции самцов за внимание самок и тогда „бессмысленные мемы“ становятся „макиавелливскими мемами“, повышающими индивидуальную приспособленнсть тех, кто умеет ими пользоваться. И тогда „бессмысленные мемы“ мы вполне можем отождествить с „искусством“, внезапное и необъяснимое возникновение которого в палеолите служит надежным маркером развитого и большого мозга. „Бессмысленные мемы“ искусства стали той „ДНК“, которая и определила поведение и направление эволюци разума среди наших предков.
    Модель Маркова показала, что есть два важных фактора, один из которых замедляет рост мозга, а второй его ускоряет. Первый – это „измельчание мемов“:  „мемы ведут себя почти как живые объекты или простые репликаторы вроде вирусов. Распространяясь в ходе социального обучения, они конкурируют друг с другом за доминирование в памяти индивидов и в мемофонде (культуре) группы. При прочих равных условиях селективное преимущество получают те мемы, которые распространяются быстрее (легче выучиваемые, занимающие меньше памяти)... ограничения на рост памяти усиливают отбор мемов на измельчание, а это, в свою очередь делает обладание вместительной памятью менее выгодным, потому что на ее заполнение «меметической мелочью» уходит слишком много времени“. Так возникает «порочный круг измельчания мемов». Вам это ничего не напоминает? - Посмотрите вокруг себя и особенно в телевизор и Вы увидите признаки такого измельчания: простые политические лозунги, которые „овладевают массами“, простые слоганы рекламы, народные поговорки на все случаи жизни, вроде „плетью обуха не перешибешь“ и „своя рубаха ближе к телу“, которые заменяют сложный анализ реальной жизненной ситуации, - все это примеры „мелких мемов“, которые размножаются в памяти популяции быстрее, чем крупные мемы философских идей или литературных сюжетов. Массы, не обладающие развитой памятью, охотно потребляют эту „меметическую мелочь“, и это закрепляет в поколениях неразвитость памяти и даже прямое уменьшение объема мозга. Это меметический тупик разума на нашей планете.
    Что ему противостоит? Вот что показала модель Маркова: „«Порочный круг измельчания мемов» может положить предел сопряженной эволюции мозга и культуры. Однако процесс увеличения мозга может получить мощное дополнительное ускорение, если начнут развиваться особые способы социального обучения, обладающие двумя свойствами. Во-первых, они должны быть «нейрологически требовательными», то есть должны задействовать много разных нейронных путей, чтобы сильный отбор на их совершенствование с большой вероятностью приводил к росту всего мозга. Во-вторых, эти способы социального обучения должны обладать пониженной чувствительностью к сложности передаваемой информации. Иными словами, они должны давать возможность со сравнимой степенью эффективности передавать как простые, так и сложные знания. Развитие таких способов социального обучения может на какое-то время ослабить «порочный круг», и это даст мозгу возможность развиться сильнее. Мы предполагаем, что человеческий язык как раз и является механизмом социального обучения, который удовлетворяет названным условиям“. Язык! И не только язык нашей речи, но и любой развитый язык, любая семиотическая система – язык математики, язык искусства, язык поэзии. Искусство – это и есть тот язык, который хранит и воспроизводит в новых поколениях сложные «нейрологически требовательные» мемы. А теперь взгляните на современное искусство: убогие инсталляции вместо живописи и скульптуры, мыльные сериалы и блокбастеры вместо киноискусства, бульварная литература вместо  художественных произведений. Сегодня в связи со всеобщей компьютеризацией мы наблюдаем чудовищное упрощение языка, происходит переход от слова к примитивной картинке вроде смайлика. Примитивный язык стимулирует примитивное „клиповое мышление“. Язык перестает быть барьером на пути измельчания мемов культуры. Эти мемы требуют для своего обитания все меньшего объема мозга. И мы уже наблюдаем заметное его уменьшение по сравнению с мозгом кроманьонцев.  
    Огромный мозг человека возник не для человека. Человек вполне может обходиться и без него (опять же – посмотрите в телевизор, особенно на программу „Аншлаг“). Огромный мозг нужен для обитания сложных мемов искусства (культуры). С биологической точки зрения огромный мозг – это патология, болезнь. Вот что пишет Марков в конце своей статьи:  „необыкновенно быстрый рост мозга в антропогенезе, открывший впоследствии уникальные возможности для развития цивилизации, был своего рода «эволюционным несчастным случаем». Культурный драйв был попросту слишком силен, чтобы позволить мозгу эволюционировать каким-то более сбалансированным образом, например, путем структурной реорганизации и тонкой подстройки нейронных сетей под конкретные когнитивные функции. На такую тонкую эволюционную работу нужно больше времени, и отбор должен быть более мягким. В реальности же отбор был настолько силен, что подхватывал аллели, улучшающие когнитивные функции чуть ли не любой ценой — вот мы и получили на выходе мозг невероятных размеров. Культурный драйв — как раз подходящий механизм для создания мощного непрекращающегося отбора на усиление когнитивных функций“. Пока его не удушит петля «порочного круга измельчания мемов», добавлю я от себя...



Дата: 02.07.2020, Просмотров: 851


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004