Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

„Бычий глаз“


„Бог видит все и не знает ничего“
(Виктор Пелевин „Непобедимое солнце“)



    Я приглашаю Вас, мой читатель, пройтись по „саду ветвящихся троп мысли“ нового романа Виктора Пелевина. Эта прогулка не будет пустой тратой времени, поверьте. Потому что Пелевин не писатель, а философ, прикидывающийся писателем. Подобно Платону. Как можно быть философом после Платона, который уже все сказал в философии? Можно только будучи большим писателем, способным создавать новые образы и символы для вечных вопросов философии. Пелевин именно такой писатель. Войдем же в мир его образов.
    „Люди – это живые нитки, которыми сшита реальность… Рассасывающаяся нить, как при хирургической операции. Тобою сшита ткань творения – нечто такое, о чем ты даже не имеешь понятия… Мир наш похож на такую ткань, где мы – нити… это полотно не видное и не внятное целиком никому, кроме бога… И в (этом полотне) огромными темными водоворотами таятся боги… Они подобны вихрю, но в центре этого вихря как бы есть неподвижное око, и бог  весь там, а вихрь бытия для него как мантия“ (В. Пелевин). Око урагана называют  „або офо“ - „бычий глаз“. Это образ Бога у Пелевина. Этим глазом „бог видит все и не знает ничего“.
- Почему не знает? - спросите Вы.
- Потому что знание – это свойство человека, его разума, его мозга. Знание компенсирует человеку его небожественное невсевидение. Знание – это „глаз человека“. „Глаз вопиющего в пустыне“, а точнее в той „мантии вихря бытия“, который и есть место обитания человека. Место обитания и место понимания! „Люди ползают муравьями по границам своего понимания… спускаясь в глубины фрактала познания. Но природа фрактала такова, что в него можно углубляться бесконечно... Человек не способен заглянуть за ширму творения… потому что для этого он не предназначен“ (В. Пелевин). „Ширма“ или ткань творения имеет фрактальное строение. Углубляясь в нее своим знанием, человек расширяет до бесконечности границу своего незнания. На биологических семинарах Тимофеева-Ресовского висел лозунг: „От ложного всезнания к истинному незнанию“. А за пятьсот лет до него Николай Кузанский написал: „не будет более совершенного постижения, чем явить высшую умудренность в собственном незнании“. Он назвал это постижение „ученым незнанием“ - docta ignorantia. А за тысячу лет до него Псевдо-Дионисий Ареопагит писал, что для сотворенного Богом мира его создатель пребывает во мраке незнания. Он сформулировал концепцию апофатического богословия, в котором познание работает подобно скульптору, отсекающему „познанные“ куски мрамора, чтобы явить миру „непознаваемую“ статую. Так человек познает этот мир, углубляя свое непонимание этого мира: „человеческое понимание всегда остается полным непониманием. Меняются только выражающие непонимание слова, образы и формулы“ (В. Пелевин). Человек своим разумом ощупывает фрактальную границу „бычьего глаза“ небытия, в котором пребывает Бог, не обладающий бытием, как говорил о нем Псевдо-Дионисий.
    Но фрактальность границы бытия и небытия означает одновременно, что небытие фрактальным же образом проникает и распространяется на всю „мантию“ бытия. То есть в каждом элементе бытия можно обнаружить сколь угодно малую „щель небытия“. Это значит, что элементы мира на всех масштабах реальности устроены подобно целому миру: все они представляют собой вихри, с „бычьим глазом“ внутри. Этот „глаз“ одушевляет каждое существо материи на всех масштабах бытия. Лейбниц называл такой „глаз“ монадой. Современная биофизика пришла к подобной же картине понимания сущности жизни: любое живое существо – это вихрь вещества, протекающего через форму живого существа. Это называется „диссипативной структурой“. Диссипативная струтура – это „прирученное жизнью“ небытие. Это распад и смерть, ставшие неустранимым элементом жизни. Смерть, небытие в центре жизни, - это ли не „бычий глаз“ божественного небытия. То есть живое существо и человек, в частности, содержит внутри себя божественную природу небытия, которая в индуизме называется Атманом. „Бычий глаз“ нашего мира называется в индуизме Брахманом. Одно из главных откровений индуизма состоит в том, что „ Атман есть Брахман“. То есть наш внутренний „глаз“ нашего „личного урагана“ есть часть „глаза урагана“ целого мира, проникшего в нас по щелям фрактальной лестницы бытия. Поэтому Бог может смотреть на мир нашими глазами (и не только человеческими глазами), и поэтому „Бог видит все“.
    А человек, сосредотачивая свое внимание на своем внутренем „бычьем глазе“, способен постичь Бога. И даже обожиться, как называл это Григорий Палама. И это происходит с человеком не так редко, как кажется на первый взгляд. Это происходит когда с человеком „случается искусство“, как называет это состояние  Евгений Гришковец. Это происходит с человеком, когда он попадает в „состояние философии“, как называл его Мераб Мамардашвили. Это состояние испытывает ученый в момент совершения открытия, что описал в своей знаменитой книге Жак Адамар. Это состояние подробно описал Николай Мотовилов, которому оно открылось благодаря присутствию Серафима Саровского. А еще это состояние открыто простым смертным в любви, когда в проживаемом взаимном оргазме бытие становится неотличимым от небытия. Бог не просто рядом с человеком, Он всегда присутствует в человеке, просто человек этого не осознает. А когда он это осознает, его картина мира переворачивается – мир материальный становится миром магическим. То, что он считал причинами явлений, воспринимается теперь как сопровождающие явления случайные флуктуации. А то, что казалось случайными совпадениями, оказывается настоящими причинами событий. Карл Юнг назвал эту причинность „синхроничностью“.
    Мир Евангелия – это мир синхронической причинности. Это мир магии, где от событий в человеческой психике, колеблется материальный мир. Вот уже две тысячи лет лучшие умы придумывают материалистические объяснения чудес, описанных в Библии. Это те же самые умы, которые придумывают причины смены исторических эпох, падения империй и революций. Когда читаешь учебник истории, все вроде бы вполне убедительно и логично. Но вот когда сам посещаешь „сей мир в его минуты роковые“, то наблюдаемые события всегда выглядят хаосом, направляемым случайностями. Солженицын пол-жизни посвятил изучению событий Февральской революции 1917 года и не нашел причины ее. Она началась из ничего. Пост фактум можно написать любую историю этой революции и эта история будет выглядеть ничем не хуже других историй о ней же. Точно так же как и история Великой Французской революции. Можно двигаться к самым истокам события во времени, когда еще ничего не предвещает грядущего катаклизма, и мы обнаружим просто светскую болтовню в аристократических салонах, просто статейки голодных журналистов и полуобразованных адвокатов, а потом вдруг кончается одно время и начинается совсем другое время. И шов между эпохами проводит гильотина по горлу всех этих веселых болтунов. Быть может не только болтунов, но и создателей новой „мантии реальности“ своего внутреннего „бычьего глаза“. „Все исторические эпохи… созданы различными людьми. Всемирные катаклизмы, подлинные и поддельные, прячут шов между разными версиями мира“ (В. Пелевин). На самом деле нет неальтернативной истории: история любой эпохи – это альтернативная история, написанная в другой, более поздней эпохе. Реальное событие подобно пузырьку газа в закипающей воде: он может схлопнуться, а может и разрастись на весь доступный объем и тогда произойдет фазовый переход – жидкость превратится в газ. Но пока этот газ является внутренностью отдельного пузырька, он рассматривается всего лишь как „психика“, которая ни на что не может повлиять в окружающем мире жидкости. А потом вдруг оказывается, что этого окружающего мира уже нет, что вокруг бушует мир, который прежде считался всего лишь фантазией психики. „Новая мантия“ мира оказывется сшита из новых нитей-людей, а старая распалась. И с ней „распалась связь времен“, как говорит Гамлет у Шекспира.
    „Мозг не орган мышления, а орган выживания“, - сказал Альберт Сент-Дьерди. Я скажу чуть иначе: мышление – это и есть способ выживания внутри „мантии Бога“. „Знание само по себе - сила“, - сказал Фрэнсис Бэкон, сила для выживания в бытии мира. Человек видит только узкую полоску реальности, знание заменяет ему „бычий глаз“ Бога, который видит всю реальность „своей мантии“ и которому поэтому знание не нужно. Поэтому  „бог видит все и не знает ничего“ (В. Пелевин). Человек видит мир не глазом, а мозгом, который развился у него благодаря языку. Поэтому человек обречен превращать окружающий мир в нарратив. Для человека понимать мир означает рассказывать миф о мире. Этот миф может быть философским, научным, поэтическим, даже математическим, но в любом случае человек его не созерцает, а рассказывает. Это и есть знание о мире. Создание таких мифов и есть познание мира. И только художник созерцает мир и подобно библейскому Богу говорит: „Это прекрасно!“. Художник часто не знает ничего, но видит все. Поэтому художник подобен богу. Мераб Мамардашвили говорил, что Христос был художник. Эволюция человека от философа, поэта, писателя, ученого к художнику-эстету, от нарративного постижения мира к его эстетическому созерцанию – это и есть процесс обожения человека. При этом весь нарратив знания выполняет чисто апофатическую функцию, смысл которой состоит в открытии божественного „бычьего глаза“ у человека. Тогда и совершается переход „от ложного всезнания к истинному незнанию“.
      
    


Дата: 25.09.2020, Просмотров: 771


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004