|
«...широк человек, слишком даже широк, я бы сузил»
(Ф.М. Достоевский)
- Вы согласны с Митей Карамазовым?
- Да, я бы тоже хотел сузить диапозон человеческих устремлений – слишком он широк, так широк, что натура человеческая не справляется с этим потоком вещей, состояний, информации и т.д. Человек на это не расчитан. В свое время Григорий Сковорода говорил о «сродственных» человеку вещах и состояниях. Так вот нынешний мир цивилизации совершенно чужероден человеку как существу,
- А на что рассчитан человек?
- На узкий круг общения: известно, что когда число собеседников превышает шесть человек, то такое общество делится на два кружка – человек не может воспринимать одновременно больше участников разговора,
- А как же человек усваивает современный поток информации?
- В том-то и дело, что он его не усваивает, а наоборот – поток информации усваивает человека,
- Как это?
- Человек рассчитан на ограниченное количество осмысленно усваиваемой информации. Заметьте, я говорю «осмысленно усваиваемой», потому что тот поток информации, который лезет со всех сторон из телевизора, рекламных щитов и газет – как раз и не воспринимается осмысленно! Он и призван не быть осмысленным, а напрямую управлять побуждениями человека. В нашем так называемом «информационном мире» человек не субъект, потребляющий информацию, а объект приложения управляющей информации. Информационное общество – это общество зомбированных посредством информации людей,
- Не слишком ли резкая оценка?
- Увы, не слишком. Обратите внимание на странную закономерность: чем шире внедряются в жизнь цивилизованных стран средства доставки информации, тем ниже образованность людей: невежество нарастает с той же скоростью, с какой растет поток доступной человеку информации,
- Но это же абсурд!
- Вовсе нет. И я думаю, что проектировщики и создатели информационного общества очень хорошо представляли себе эту закономерность. Более того – на нее и рассчитывали. Информация в огромных дозах – это средство оболванивания людей, причем более эффективное, чем сокрытие информации в форме различного рода цензуры. Информационный голод заставляет человека искать знания и думать самостоятельно, а это развивает человека и его способности. А изобилие информации действует на мозг как шум, от которого человек старается спрятаться любыми способами – человек стремится не знать, не думать и неизбежно деградирует в своих способностях,
- Вряд ли здесь есть злой умысел. Я думаю, что это такой же стихийный процесс как в демографии, да и механизм похож,
- Что Вы имеете в виду?
- Вы знаете, что существуют два типа устойчивой демографической динамики: первый – высокая рождаемость и высокая смертность, и второй – низкая рождаемость и низкая смертность. Развивающиеся страны переходят от первого ко второму через уменьшение смертности, но при этом длительное время еще сохраняется высокая рождаемость, отсюда – эффект демографического взрыва в современном мире. Вот я и думаю, что с информацией происходит нечто подобное - два типа отношения к ней: первый – когда информации мало (при неразвитости средств ее распространения или под гнетом жестокой цензуры), тогда человек жадно поглощает любую информацию, которую удается получить, второй – когда информации много: тут человек должен иметь какой-то алгоритм отбора, какие-то фильтры, не пускающие этот поток в его память и сознание. Вот мы сейчас и переживаем такой период, когда количество доступной человеку информации возросло на порядки, а способ отношения к ней остался старым, то есть поглощать все, до чего глаза и уши дотянутся. Вот Вам и информационный взрыв,
- Что ж, очень правдоподобно. Но это совсем не значит, что этой ситуацией намеренно не пользуются те, кому выгодна такая «информационная потерянность» человека – те, кому важно втюхивать ему ненужные товары и ненужные политические цели,
- Ну, это как водится...
- И заметьте, что ситуация эта искусственно поддерживается низким уровнем образования в современных цивилизованных странах,
- А при чем здесь уровень образования? Есть же интернет с его неограниченным доступом к знаниям,
- Дело в том, что память человека устроена ситематическим образом наподобие дерева, которое позволяет перейти с одной ветви на другую и таким образом найти нужное знание. Вот этой систематичности собственно и учат (должны учить!) в школе и университете. Должны! Но именно эта ситематичность и исчезает из нынешнего образования, которое превращается в кучу несвязанных между собой отрывочных сведений. Дети не учатся логике выводов и доказательств и не имеют опыта связывания сведений, получаемых из разных источников и разных областей знания. Поэтому они оказываются беспомощными перед потоком информации из интернета и телевизора. Ибо знание – это сжатая, ситематизированная информация, а просто проходящая через мозг информация – это шум, который знаний не прибавляет,
- Поэтому можно быть многознающим дураком! – я знаю таких людей,
- Увы, это теперь типично для человека, получившего образование как среднее, так и высшее. Кстати, по-гречески, типичный или средний называется «идиот». Так в средневековых монастырях называли монахов, умеющих читать, но не понимающих прочитанного. Это как раз характерно для жертв нынешнего образования,
- Можно сказать, что информация в нашем социуме не становится знанием?
- Можно. И можно определить образование как сжатие или компрессию информации. Еще Колмогоров говорил, что максимум информации содержит случайная последовательность сигналов – именно такая последовательность несжимаема. Вот и знания большинства современных людей представляют собой такую случайную последовательность сведений, сплетен и предрассудков,
- Но вот вопрос: а возможно ли вообще сжать то море информации, в котором мы существуем, до размеров, адекватных человеческому восприятию?
- Уверен, что возможно – «не так страшен чорт, как его малюют». В том-то и состоит талант учителя, чтобы суметь сжать в емких и красочных образах кажущиеся необъятными сложности предмета. Нет такой сложности, о которой нельзя было бы рассказать просто. И наоборот: если кто-то рассказывает о чем-то непонятно, это значит, что он сам не понимает того, о чем говорит. Это верно во все эпохи и дело тут не в количестве информации, а в способностях учителя,
- И Вы знаете таких учителей, которые способны навести порядок в головах современных людей?
- Да, знаю. Вот, например, Сергей Григорьевич Смирнов на ста страницах своих «Лекций по истории науки» просто и увлекательно изложил то, что должно остаться в голове выпускника элитной средней школы. И, уверяю Вас, эти знания будут всю жизнь защищать его наподобие иммунитета от глупостей газет, телевизора и интернета. В этом и состоит суть образования – создать интеллектуальный иммунитет, который всю жизнь будет служить фильтром поступающей информации,
- Своего рода внутренняя цензура?
- Да, именно так: эту внутренню цензуру можно назвать аскезой интеллекта, а подлинное образование есть не что иное, как воспитание интеллектуального аскета. Это невежество всеядно и все время хочет «сладенького» вроде бреда Мулдашева или Фоменко. А образованный человек – это гурман, истинный эпикуреец знания, он обладает естественной брезгливостью к глупости, бесвкусице и невежеству, он не будет ковыряться в дерьме, даже если этим занято большинство «идиотов»,
- Получается, что «чуткая цензура», как говорил о ней Пушкин, выделяет на воображаемой оси информации своеобразное «окно восприятия» для человека: левую границу этого окна определяет цензура внешняя, цензура доинформационных обществ, а правую его границу – цензура внутренняя, цензура образования и хорошего вкуса, которая должна защищать человека от мутного потока информации современного мира,
- Очень точный образ! Это «окно восприятия» и определяет область «сродственности», соразмерности информации человеку. Это та информация, которая может быть очеловечена, то есть превращена в человеческое знание.
- А в других областях жизни тоже можно выделить подобные фильтры восприятия?
- Конечно. Везде всего слишком много для того, чтобы быть человеком, и везде нужна своя аскеза,
- Например?
- Например, вещи, которые нас окружают в быту. Они очень сильно влияют на нашу способность становиться человеком. Или не становиться им,
- Как это?
- Ну вот, например, я вспоминаю одного математика, который на завтрак всегда резал хлеб на электрической хлеборезке. И когда однажды утром отключили свет, он ушел на работу голодный, потому что не мог себе отрезать хлеба. Ему не пришло в голову, что это можно сделать обыкновенным ножом,
- Ну, это Вы выдумали, конечно...
- Нет, это правда! Это конечно крайний случай идиотизма. Но когда цивилизованному европейцу покажешь, что носок можно заштопать на лампочке или что лимон можно выдавить, вставив в него вилку, он от потрясения теряет дар речи. Ибо в Европе для каждой функции есть своя вещь, а это значит, что не люди владеют вещами, а вещи владеют людьми. Это удобно тем, кто продает эти вещи, но такая ситуация консервирует человеческий идиотизм, воспроизводя его в поколениях,
- Так вы призываете к бедности?
- Я призываю к достатку – от слова «достаточно». Кстати, такого понятия в европейских языках просто нет: есть «бедность», есть «богатство», но нет «достатка», потому что нет тех, кому всего достаточно, – это тоже удобно тем, кто продает ненужные вещи жадным «идиотам»,
- А как Вы могли бы определить слишком много вещей у меня или их достаточно?
- Если каждая Ваша вещь используется только по ее прямому назначению, то это значит, что у Вас слишком много вещей и что Ваши вещи мешают Вам становиться человеком,
- В самом деле мешают?
- В доказательство этого я приведу Вам два примера. Оба они касаются микроволновых печек. Несколько лет назад одна американка выиграла судебную тяжбу у фирмы, производящей такие печки. Эта дама сушила свою кошку в микроволновке , и кошка, конечно, этого не пережила. И дама отсудила у фирмы миллионы, потому что в инструкции по эксплуатации не было сказано, что в микроволновке нельзя сушить кошек. Но главное в этой истории то, что фирма согласилась с решением суда, потому что несмотря на потерю денег, фирма понимала, что ее успех и прибыль зависит от неотъемлемого права потребителя быть идиотом. Это, пожалуй, сейчас самое главное среди прав человека в цивилизованном мире. Потому что, чем большим умственным калекой является человек, тем больше ему нужно «костылей» в виде предметов потребления, тем шире рынок сбыта для всякой хрени,
- А второй пример?
- А второй пример связан с бомбардировками Сербии американцами в 1999 году. Тогда русские инженеры через интернет посоветовали сербам использовать открытые микроволновые печки с заблокированными предохранителями в качестве ловушек самонаводящихся ракет. И самое современное оружие оказалось бессильным перед хитрым умом, развитым от недостатка предметов потребления. И не только военная сила уязвима перед аскетическим умом – все общество потребления может рухнуть от аскезы, ставшей массовым явлением. Это продемонстрировал в 1948 году Махатма Ганди, когда по его призыву индусы перестали потреблять английскую галантерею. И экономика Англии рухнула, а Индия получила независимость,
- Ну аскетизм Ганди – это крайность для европейца. А существует ли некая золотая середина в потреблении, при которой бы европейский человек мог нормально развиваться?
- Да, существует. И это не теория – это практика жизни. Той жизни и того уровня потребления, которые сложились в 60-е годы ХХ века. Это время соразмерности, «сродственности», как говорил Сковорода, человека и мира его вещей и знаний,
- Не идеализируете ли Вы прошлое, как все старики?
- Нет, это не ностальгия – это простой анализ. Судите сами:
Во-первых, 60-е годы – это последняя эпоха, когда молодой человек со средним образованием (я имею в виду, конечно, нормально учившегося человека) знал все об устройстве тех предметов, которыми он в своей жизни пользовался. Каждый знал устройство телефона, радиоприемника, даже мог собрать самостоятельно то и другое, знал как устроен телевизор и мог его починить – разобраться в схеме и заменить лампу, например. Обыкновенные пацаны знали как и из каких подручных средств сделать порох, могли сделать твердотопливную ракету, пистолет-пугач, модель самолета на бензиновом моторчике, могли перебрать мотор своего мопеда и т.д. Это было нормой и никого не удивляло. А кто сейчас из молодых знает как устроен его мобильник или компьютер? А кто может сам изготовить петарду? – они способны только покупать.
Во-вторых, в эту эпоху было самое лучшее среднее образование, и не только в России, но и в Америке, которая спохватилась после первого советского спутника и сущетсвенно занялась своей школой – у меня есть американский учебник физики для колледжей 60-х годов – это до сих пор лучший учебник по физике для средней школы. Но я сомневаюсь, что нынешние школьники вообще способны его прочитать.
В-третьих, это была эпоха, когда телевизор еще не поглотил все время досуга и чтение было массовым занятием молодежи. Школьники читали, причем читали и научно-популярные журналы, выходившие тогда миллионными тиражами и стоившие копейки. И в принципе каждый школьник (я опять же имею в виду нормального школьника) был в курсе всех открытий науки своего времени. То есть человек был адекватен миру, в котором он жил,
- А мир был «сродственен» ему?
- Да, это было последне десятилетие, когда мир был соразмерен человеку. Сейчас принято ругать хрущевские пятиэтажки, но это была городская среда, которая еще была соразмерна человеку. Эти дома еще не были так велики, чтобы не знать всех своих соседей. Городская среда включала в себя внутреннее обитаемое пространство дворов, где происходила нормальная социализация подрастающего поколения. А в 70-е годы произошел фазовый переход в градостроительстве, когда начали возводить панельные «китайские стены», длиной в квартал, когда исчез двор в прежнем интимном значении этого понятия, и люди в буквальном смысле оказались вышвырнутыми на улицу – между квартирой и улицей не стало промежуточного защитного пространства двора. И социум начал распадаться на атомы человеческого одиночества, все глубже погружавшегося в телевизор,
- Получается, что 60-е годы – это тоже своеобразное «окно» - «окно в истории», когда развитие материального мира человека было адекватно его способностям. А потом мир вещей стал нарастать так быстро, что окно это захлопнулось!
- Именно так! И наиболее чуткие к переменам писатели-фантасты это очень точно чувствовали именно в 60-е годы. Вспомните «Хищные вещи века» Стругацких. Это потом, в 80-е годы они устали и разочаровались в человеке, а тогда они, как и Ефремов, точно ставили диагноз обществу, в котором жили, и называли средство спасения человека в мире вещей – аскезу. В этом состояло открытие Ивана Ефремова, который всерьез поставил тогда вопрос о реальности коммунизма. Тогда и Стругацкие были согласны с таким выводом. А вывод был прост: гармония человека с миром и другими людьми возможна только при добровольном принятии им аскезы как способа жизни. И воспитание аскета это и есть воспитание человека – очеловечивание,
- Таким образом, «окно аскезы» 60-х годов было и окном реальности коммунизма в истории?
- Я думаю, что да. Но, увы, это окно быстро закрылось и объективным развитием мира вещей и идеологическим насилием «коммунистических» властей, которые уже тогда тайно мечтали о мире потребления...
- В котором слишком много всего...
- Всего, кроме человека. |
