|
«Человек сотворен, чтобы искать порядок,
чтобы внести ясность в свой малый промежуток времени,
чтобы грядущее строить на прошедшем,
— иначе зачем человеку память, зачем воспоминания?»
(Иоганн Готфрид Гердер)
- Ну-с, и какова же фигура у памяти?
- У памяти моя фигура, к сожалению,
- То есть?
- То есть моя память услужливо подстраивается под мое «я», не считаясь с потерями истинных воспоминаний и не брезгуя заменой их удобной для меня ложью. Принцип работы памяти: «Чего изволите?»,
- Да полноте, так ли это?
- Увы, это так. Недавно русский нейрофизиолог Константин Анохин обнаружил, что при воспоминании о событии в нейронах активируются те же самые гены памяти, что и при запоминании нового события. При этом вспоминая, мы вначале стираем прежнюю информацию об этом событии и поверх этого укладываем повторное воспоминание - старые данные как бы перезаписываются заново,
- Вы хотите сказать, что воспоминание искажает прошлое?
- Именно так, коллега. Любое повторное воспоминание не является идентичной копией отложенного в памяти. Сколько бы мы ни извлекали, казалось бы, одно и то же воспоминание, оно каждый раз будет меняться. Иногда до неузнаваемости,
- Тогда получается, что чем чаще я обращаюсь к конкретному воспоминанию, тем более его искажаю. Значит самое значимое для меня в прошлом мною более всего искажено?
- Это и есть нейрофизиологическая основа мифотворчества. Все жизненно важное для человека в его прошлом мифологизируется и только второстепенное и незначитальное сохраняет свою адекватность реальности,
- Но для чего? Почему? Ведь адекватное отражение реальности – это залог успеха в выживании...
- ... в выживании кого?
- Носителя памяти, конечно!
- А кто является носителем памяти?
- Как кто? – я,
- А «я» - это кто?
- Тот, кто вспоминает,
- Вспоминает что?
- События прошлого,
- А себя в этих событиях «я» тоже вспоминает?
- Конечно!
- И Вы уверены, что тот «я», который вспоминает, и тот «я», который был участником вспоминаемых событий, – это один и тот же «я»?
- Конечно!
- А на чем зиждется Ваша уверенность?
- Ну, это же очевидно!
- Вот именно – очевидно! Это аксиома для организма – аксиома, на которой строится любое воспоминание: мое «я» неизменно! Оно должно быть инвариантным относительно любых воспоминаний. А что, если в реальности мое «я» трансформируется, меняется. Что если для моего сегодняшнего «я» мое прошлое «я» будет довольно чуждым и странным?
- Вы хотите сказать, что воспоминания искажаются таким образом, чтобы сохранить инвариантность моего «я»?
- Совершенно верно! И это организму важнее, чем адекватность воспоминаний, потому что допустимость расщепления «я» в сознании человека есть ворота в шизофрению, к которой весьма склонен человеческий разум,
- Получается, что человек создает миф о своей жизни в терапевтических целях?
- И не только о своей жизни. История народа – это всегда и обязательно коллективный миф данного народа. Переписывание истории естественно для коллективного мифотворчества. И смысл его в сохранении этнического самосознания народа,
- А наука?
- Научная история никому, кроме историков не нужна. Народу нужен миф, причем его родной миф, за который он будет сражаться с другими народами до последнего носителя своего мифа. А наука занимается критикой мифов, невзирая на последствия этой критики для носителей мифа. Задача науки - восстанавливать историю по дошедшим до нас мифам, как это сделал Шлиман с Гомером,
- Значит, сначала все-таки писатель, а потом ученый?
- Конечно, ведь что такое инвариантность нашего «я» в наших воспоминаниях? Это и есть «авторская позиция» в литературоведении Михаила Бахтина, или «остраненность» автора в литературоведении Виктора Шкловского. То есть требование инвариантности «я» превращает воспоминание в художественное произведение – воспоминание имеет своим естественным аттрактором миф, героем которого является мое «я»,
- А наука?
- А наука – это результат усилий, которые прикладывает разум, чтобы выкарабкаться из ямы этого аттрактора,
- Хоть муза истории Клио и является дочкой Мнемосины, но воюет со своей мамашей?
- И неудивительно, ведь согласно Павсанию, источники Леты (забвения) и Мнемосины (памяти) находятся рядом вблизи пещеры Трофония в Беотии. Что теперь и подтвердил Анохин в своих исследованиях. |
