Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Странная пограничность христианства

  На фоне других мировых религий христианство выделяется какой-то особой, предельной пограничностью в отношении своих требований к человеку и в отношении своего понимания Бога. Это подтверждается насыщенностью истории христианства ересями и брьбой с ними: сознание человека не выносит напряжения 
парадоксальности догматов христианства и ищет более комфортных для себя формулировок –  этот конфликт является вечным генератором ересей внутри этой религии. Логически все догматы Церкви это антиномии или пардоксы, как показал о. Павел Флоренский. И это не случайность или недомыслие отцов Церкви – это 
отражение сути христианства. И упорная борьба на вселенских соборах  в первые несколько столетий христианства за сохранение и даже усиление парадоксальности  догматов подтверждает это. А суть эта по ап. Павлу состоит в том, чтобы «совлечь с себя ветхого человека и облечься во Христа». Для этого надо расшатать самодовольство и самодостаточность «ветхого человека», для чего и нужно поместить его в условия дискомфорта, в которых бы ему было невыносимо оставаться в прежней своей определенности. Отсюда невыносимое чувство вины перед Спасителем и покаяния в грехах, пронизывающее всю жизнь христианина. Это неустойчивое и патологическое с точки зрения других традиционных религий состояние и провоцирует человека найти компромиссный выход в зону комфортного сознания, что и является основанием всех ересей от ариан и монофизитов до  папистов,  протестантов и современных экуменистов. Можно сказать, что самыми 
гранидиозными попытками побега в область, свободную от анитиномий, были, с одной стороны, возникновение католицизма с его обожением даже не человека а должности – это уход от опасной для эго близости Бога в парадоксальном бытии христианина, прикрытие от этой близости посредником – папой, с другой стороны, это возникновение мусульманства – это удаление Бога от человека на недосягаемую 
дистанцию, характерную для иудаизма, что тоже снимает актуальность личного пребывания в ситуации, требующей трансформации самого себя. И то и другое – это различные способы восстановления душевного комфорта. Но Христос, по Его словам, принес совсем не мир комфортного состояния, а меч, который является 
границей прежнего и нового человека. Выходом из этого состояния является то, что Христос назвал «Царство Божие» – это состояние, когда между волей Бога и волей человека больше не стоит человеческое эго. Жизнь самого Христа, сохраненная Евангелием, была образцом этого состояния – заданием для христиан грядущих веков. Это состояние, которое ап. Павел назвал «быть сынами Божиими», а не рабами Божиими, как в Ветхом завете. Богосыновство или  «обожение», как назвал это состояние в 14м веке св. Григорий Палама достигается путем стяжания Духа Святого или Божественных энергий (Г.Палама). Этого состояния достигают святые 
аскеты, вроде Серафима Саровского. Это и есть тот выход, то разрешение невыносимого напряжения парадоксальности бытия христианина в Церкви, которое так поражает при знакомстве с этой религией. Это есть та новая зона комфорта, если так можно выразиться, шлюзом в которую и является Церковь. И недаром Церковь называют «телом Христовым», ибо она как и реальное Его тело во время Его земной жизни выполняет граничную, посредническую роль между состоянием человека и состоянием Сына Божия. Эту пограничность Церкови и христианства вообще понял в 12м веке св. Иоахим Флорский. Он выделил в священной истории три эпохи: эпоху Отца – или Ветхого Завета, эпоху Сына или Нового Завета (собственно Церковь), и грядущую эпоху Духа Святого. Вот в эту эпоху Духа Святого и входят  те, кто достиг святости при жизни, - они реально пребывают в состоянии Царства Божиего, в состоянии, где по словам св. Иоанна Богослова «нет ни веры, ни надежды, а только одна любовь». Но тогда, значит, они, эти святые находятся уже и не в Церкви, ибо Церковь стоит на вере, которая по определению свв. Отцов есть «уверенность в невидимом». А святые стрцы видят, созерцают это невидимое. К ним впору применить термин Кастанеды «видящие». Для христианина характерно состояние «сокрушенного духа», т.е. состояние раскаяния за свои грехи, осуждения себя за них, а вот для святых, наоборот, характерно состояние тихой радости – Серафим Саровский обращался ко всем: «Радость моя». Старец Зосима у Достоевского в «Братьях Карамазовых», этот образ св. Амвросия Оптинского, говорит нечто невозможное для христианина: «Весь мир есть рай», хотя мы слышим в Церкви, что «мир во зле лежит». Известно, что святые старцы часто не соблюдали церковных постов, руководствуясь какими-то своими резонами, и не считали это за грех, хотя Церковь это считает грехом. Поведение святого старца похоже на поведение тех, кого Кастанеда называет «воинами», - его поведение «безупречно» в том смысле, что не привязано к этому миру, не зацеплено за страсти и ценности этого мира, а потому открыто для руководства Духом Святым. Как сказал один хасидский рабби: «Бог находится там, куда его пускают». Так вот святой абсолютно открыт Богу, в нем нет того, что бы препятствовало действию воли Божией, т.е. он является носителем Духа Святого или Божественных энергий (Г.Палама), т.е. он обожен – он «бог по благодати», но тем самым он уже находится вне Церкви? Вот парадокс феномена Церкви, который еще не понят и не сформулирован даже. Можно провести аналогию Церкви с ферментом в химии, тогда паству можно отождествить с субстратом ферментативной реакции, а святых (обоженных) – с продуктом этой реакции. Но 
продукт не есть фермент - сам фермент остается неизменным в ходе реакции, подобно тому как остается неизменной Церковь на протяжении тысячелетий. И еще: не весь субстрат превращается в продукт. Этот парадокс «Церкви- фермента»  дает возможность еще ярче увидеть пограничность Церкви и христианства. Дискомфорт жизни в церкви – это оборотная сторона комфорта жизни в Царстве Божием, но это дискомфорт для «ветхого человека» и комфорт  для  «воина» (Кастанеда) или святого. Церковь – это стартовая площадка для выхода в Космос Духа Святого, в Космос Царства Божиего. Именно там, в этом Космосе разрешатся противоречия между мировыми религиями, которые совершенно неразрешимы в «ветхом» состоянии человека и которые являются вызовом и провокацией его к изменению своего состояния. 
  Пограничность, как бы незаконченность христианства, его открытость истории – его эсхатологичность, в отличии от завершенности иных религий, в большей степени соответствует природе человека, который с биологической точки зрения является видом, не закончившим свое становление, пограничным существом. 
Ювенильные  черты приматов, которые закрепились во взрослом состоянии человека, соответствуют тому пути (в биологии он называется неотенией), на который призывает человека Христос в Евангелии: « Будте как дети, и войдете в Царствие Божие». Т.е. мы можем рассматривать путь трансформации человека, 
предлагаемый христианством, как продолжение того же пути, на котором человек возник в ходе биологической эволюции: преодоление парадоксальности пограничного состояния путем приобретения новых механизмов (качеств) – тогда это было приобретение разума, мышления и языка, что вывело нас за пределы животных, а сейчас это «стяжание Духа Святого» или обожение, что выводит нас за пределы «ветхого человека».


Дата: 24.12.2004, Просмотров: 2674


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004