Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

В плену метаформы

    Мы можем мыслить только метафорически. Любая мысль, если она продуктивна,  является разворачиванием метафоры в символ. Мышление есть символизация метафор, т.е. множественное отображение различных феноменов реальности на данную метафору. В результате такого «разбухания» метафора, ставшая символом, превращается в картину мира определенной эпохи.
    Так, донаучная картина мира эпохи Средневековья и Ренессанса базировалась на магической метафоре подобия всего со всем. В этом мире причина и следствие легко менялись местами и подчинялись воле человека. Алхимия, как главная форма знания эпохи, целиком принадлежит этой картине мира и не может быть понята в рамках позднейших научных метафор.
 Первой метафорой, породившей научную картину мира XVII века, стал часовой механизм. В этой картине мира все явления рассматривались как механические конструкции, жестко связывающие однозначные причины с однозначными следствиями. Воля человека никак не влияла на мир, и даже Бог именовался «Великим часовщиком»: Бог завел однажды этот механизм и уже не вмешивается в его ход. К концу XVIII века в науку проникла другая всеобщая метафора – мир как поток жидкости. Каждому явлению в рамках этой метафоры отвечала своя жидкость – флюид: теплород, флогистон, электрические жидкости и т.д. XIX век жил под знаком метафоры энергии, в которой к концу века совершенно растворилась материя. И только открытие М.Планком квантов энергии, возвратило реальность частицам материи. Вторая мирообразующая метафора этого века – это поле, которое и является носителем энергии. А. Эйнштейн создал свою теорию относительности в рамках этой метафоры, сохранив ее в картине мира ХХ века.
     В середине ХХ века всеобщей метафорой стала информация, породившая кибернетическую картину мира. Интересно, что эта картина мира качественно возвращает нас к картине мира XVII века, только часовой механизм в ней заменен на кибернетический механизм же. До конца ХХ века наука успела вновь использовать последовательно или параллельно все свои метафоры последних трехсот лет. Так метафора диссипативной струтуры и хаоса воспроизвела картину мира как потока жидкостей, но уже нелинейных жидкостей. Кроме того диссипативные структуры рассматривались как устойчивые образования (собственные функции) нелинейного поля энергии. К концу века материя в очередной раз готовилась исчезнуть в структурированных потоках энергии. В частности в 70-х годах Д. Киржниц и А. Линде предложили картину мира, основанную на метафоре твердого тела: то, что мы всегда считали пустотой – вакуум – они рассматривали как твердое тело, а то, что мы считали материей – реальные частицы и тела – они рассматривали как квазичастицы (возбуждения решетки) этого твердого тела (наподобие дырки в полупроводнике). До этого вакуум рассматривался как совокупность виртуальных частиц, которые существуют столь короткий промежуток времени, что их нельзя считать реальными. Теперь реальность и виртуальность поменялись местами: реальным стал вакуум, а все остальное стало лишь «игрой теней» Платона в «пещере вакуума».
     И вот в начале ХХI века на эту картину мира накладывается еще одна метафора – метафора компьютера. Физическая виртуальность отождествляется с компьютерной виртуальностью и мир рассматривается как компьютерная игра. При этом вакуум играет роль «хардвера», а все, что существует в вакууме рассматривается, как реализация некоего «софтвера». О том, что эта метафора стала мирообразующей в наше время, свидетельствует  обращение к ней таких теоретиков как А. Виленкин и С. Хоукинг.
     Бог в такой картине мира в очередной раз выносится за пределы мира, только теперь Он не «Великий часовщик» XVII века, а «Великий хакер» ХХI века. Это Автор игры – Отец мира, который как автор должен занимать позицию вненаходимости (М. Бахтин) по отношению к игре. Но в самой игре Он присутствует как ее программа – Логос или замысел игры. В рамках этой метафоры наконец-то стало ясно, что имел в виду св. Иоанн в прологе к своему Евангелию: « Вначале было Слово (по гречеки - Логос) и Слово было у Бога и Слово было Бог, оно вначале было Слово и без него ничто не начало быть, что начало быть...». Т.е. без «софтвера» эта игра мира не могла бы быть реализована. Итак, первая и вторая испостаси Троицы (Отец и Сын-Логос) естественно включаются в современную картину мира. Третья ипостась Троицы – Дух Святой тогда может быть интерпретирован как вмешательство (манифестация) Автора (Отца) в ход программы в процессе ее осуществления. Эта ипостась так важна для человека, потому что он не просто герой компьютерной игры, но самопрограммирующийся герой, способный изменять замысел Автора о себе по ходу игры. Именно так можно трактовать известное определение человека в Библии – «создан по образу и подобию Божию». Поэтому для человека так важно не находиться в конфликте с воздействием Бога на игру, а соответствовать ему. Человек может в максимальной степени влиять на мир, если его воля будет тождественна воле Бога. Понять и принять эту волю называется в церковной традиции «стяжанием Духа Святого». Так компьютерная метафора возвращает нас в начале ХХI века к донаучной магической картине мира эпохи Ренессанса и Средневековья.
     Но эта метафора возвращает нас к еще более древней индийской картине мира – мира как великой иллюзии – Майи, которая есть божественная игра – Лила. Истинная же реальность – нирвана своей пустотой соотвествует нашему нынешнему вакууму. Об иллюзорности реальности говорит и магическая картина мира индейских шаманов. При этом сущность магической реальности состоит в том, что человек имеет возможность «перепрограммировать» свою реальность при помощи «намерения», т.е. волевой установки. Мир магии именно потому был столь чужд миру науки, что объектиная реальность рассматривалась наукой до сих пор как неподвластная воле человека. Именно тут проходила граница между объективным и субъективным, реальным и виртуальным. Только виртуальное подвластно воле человека, а значит магия имеет дело с иллюзией. И вдруг в начале ХХI века сама реальность становится виртуальной в рамках компьютерной метафоры. Какой скандал!
     Теперь возникает вопрос – мы были прежде в плену научных метафор, отделявших нас от Бога и от магической реальности, или мы теперь попали в плен метафоры, которая отделяет нас от объективной науки?


Дата: 24.12.2004, Просмотров: 3358


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004