Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Похвалв неудачнику

(отражения «Книги номада» А. Секацкого)

 
   Смерть – неудача жизни, которая ожидает каждого в этом мире. Поэтому каждый человек в этой жизни – неудачник. Жизнь – стопроцентно неудачное предприятие. Тогда как и почему возможны в этой жизни люди, стремящиеся к удаче?
    Погоня за удачей всегда начинала занимать умы людей в те эпохи, когда ослабевала вера в бессмертие души. Например в эпоху Ренессанса самой распространенной метафорой человеческой жизни было «колесо Фортуны», в обод которого каждый хотел вбить гвоздь, чтобы оно прекратило свое вращение, когда счастливец оказывался в верхней его точке, но каждый понимал, что колесо обязательно совершит свой полный оборот, поэтому счастье и удача недолговечны.
     И только в конце ХVI века извращенная мысль кальвинистов породила веру в удачливость праведников и в порочность неудачников. Был найден простой критерий богоизбранности – удачливость, и богооставленности – неудачливость в делах. Этот критерий и лег в основу протестантской трудовой морали, на которой базируется буржуазная цивилизация Нового времени (М. Вебер). В этом обществе быть неудачником не просто позорно, но и греховно в религиозном смысле. Неудачник здесь воспринимается как шудра в индуизме.
    Удачливость – это, выражаясь языком А. Секацкого, «система координат, вынуждающая носить громоздкий панцирь бытия-в-признанности», ибо только внешнее признание твоей удачливости санкционирует заговор молчания  против вопиющего факта тотальной неудачливости жизни перед лицом смерти. Поэтому человек внутри этой цивилизации, не верящей в бессмертие души, оказывается прикованным к своей удаче страхом смерти, как раб прикован к своей тачке. Он - раб удачи. Это и есть пресловутая «забота» М. Хайдеггера или «черта оседлости» А. Секацкого. И деление на удачников и неудачников неожиданно превращается в «деление на прикованных и неприкаянных», как «двух способов производства и удержания человеческого в человеке» (А. Секацкий).
     Концепция удачливости в индивидуальной жизни имеет своей  параллелью  концепцию прогресса в жизни общества. Экономически удачливые общества прогрессивны, экономически неудачливые – регрессивны. Самое удачливое, а значит и самое прогрессивное общество в мире – общество США, где быть неудачником страшнее, чем прокаженным или людоедом. Все остальные страны и народы выстраиваются (не без помощи США) вдоль воображаемой оси удачливости (или прогрессивности) в затылок США. В хвосте этой унылой очереди мы найдем такие страны, как Россия и Индия. Но, как гласит одна из заповедей номада по Секацкому: «Если в поисках своего места в жизни ты наткнулся на очередь – знай, что ты забрел не туда». Верность этой мудрости подтверждает опрос, проведенный во многих странах, - с точки зрения своей самооценки больше всего счастливых людей оказалось в Индии и меньше всего – в США. Т.е. существует обратная корреляция между стремлением к удаче и ощущением счастья. Но тогда должна существовать прямая корреляция между счастьем и неудачливостью. Каким образом вообще возможно счастье в тотально неудачливой человеческой жизни?
     Удачливость и прогресс жестко связаны со временем. Они привязаны своими притязаниями к будущему и стремятся как можно скорее покинуть настоящее ради этого желанного будущего. Значит своей ориентацией во времени они обречены на негативное отношение к настоящему. Но может ли быть счастливым человек, негативно оценивающий свое нынешнее положение? – Конечно нет. Отсюда и проистекает тотальная несчастливость прогрессивных социумов. Счастливые люди, как известно, «часов не наблюдают», т.е. они счастливы в настоящем и не стремятся покинуть это настоящее ради неведомого будущего – они не привязаны ко времени. Счастье обитает в вечности – в вечности длящегося сейчас. Существует ярко ощущаемый градиент нарастания такой вечности и одновременного забвения времени, когда покидаешь Европу в Итальянском порту и путешествуешь на Восток: уже в Греции расписание пароходов почти не имеет отношения к реальному времени, а в Индийских газетах о датах событий говорят почти библейским языком: «недавно» - и это «недавно» может означать любое время. В этом «сиропе безвременья» прогресс вязнет, как трамвай в песке пустыни – здесь нету «рельсов времени», по которым он только и может двигаться. Счастливые люди не прогрессивны, они не стремятся к удаче. Значит счастливые люди – это неудачники?
    Удачливый человек  похож на трамвай, привязанный к рельсам своей удачи, или на шикарный автомобиль, способный передвигаться только по спидвею удачи – чуть свернул в сторону, и застрял в бездорожье неудачливости. Неудачник похож на вездеход, а иногда и на самолет (иногда – и с вертикальным взлетом с грунтового аэродрома) – не случайно Россия является мировым лидером в авиации, ракетостроении и в области проектирования средств передвижения по бездорожью, а США – мировой лидер в проектировании шикарных легковых автомобилей. Здесь структура души явно отпечатывается в структуре приоритетов производства.
      Структура русской неприкаянной души выражается в следующих строках А. Дольского:
                «Нет в мире большего блаженства,
                  Чем ощущение пути,
                  Когда достигнув совершенства,
                 Ты все же вынужден уйти...»
Американец, напротив, склонен эксплуатировать найденное решение вновь и вновь, не внося в него изменения, пока оно приносит доход (удачное решение) – это и называется «держать удачу за хвост». На этом принципе построено производство Голливуда, штампующего фильмы с названием «...два», «...три», и т.д. Американцы никогда технологически не обгонят Россию, ибо их структура души не принуждает их к наслаждению поиском, дорогой, неизвестностью – «номадическим влечением, опытом иного бытия» (А. Секацкий). Это философия кочевника или номада. Прогрессивный удачник -– это оседлый человек, у которого «произведена лоботомия чистого авантюрного разума» (А. Секацкий), а отсталый неудачник – это « истинный номад, доброволец ... неприкаянности», который «готов к ежедневному началу бытия-заново» (А. Секацкий). Таким был прародитель европейской культуры - «хитроумный номад Одиссей» (А. Секацкий). Но за последние столетия сытой жизни, гарантированной голодным существованием менее ценной части человечества, европейский мир прочно осел в «черте оседлости» собственной обыкновености. Удачей называется сегодня принадлежность к «золотому миллиарду» - этой «сплоченной посредственности» (А. Герцен).
    Современное столкновение цивилизаций, о котором говорит С.П. Хантингтон, при всем разнообразии своего проявления, имеет своей подоплекой именно это столкновение двух «способов производства и удержания человеческого в человеке» (А. Секацкий) – столкновение «цивилизации оседлых горожан» с «цивилизацией номадов» – столкновение удачников и неудачников.
       Яркий образ неудачи в жизни – это эмиграция. Эмиграция – это переход оседлого человека в состояние кочевника. Каждый человек на протяжени своей индивидуальной жизни переживает периоды оседлости и периоды кочевья – изгнания из оседлости. Первая такая жизненная неудача – эмиграция из детства. Это изгнание из рая, которое каждый переживает на своем опыте. Дальнейшая жизнь совершается по схеме притчи о блудном сыне из Евангелия – вечное стремление вернуться в рай детства, которое принимает самые странные формы, в том числе и форму стремления доказать свою удачливость в состоянии изгнанности. Доказать, что возвращаться в рай не очень-то и хотелось. Недаром нация эмигрантов – американцы – так болезненно стремятся доказать всему миру свою удачливость, ибо на самом их происхождении лежит клеймо неудачника.
       Но притча о блудном сыне говорит о том, что возвращение к Богу - в рай детства – возможно только для неудачника, для того, кто потерпел поражение в преследовании удачи. Такой смирившийся неудачник воспринимается в мире удачников как юродивый. Но юродивый и есть человек, близкий Богу, - «у-богий» - и как таковой всегда почитался в православной тардиции. Ибо юродивый – это человек лишенный своего эго, а значит ему ничто не мешает пребывать в воле Бога. Удачник же любит себя в своей праведности и богоизбранности (в этом и заключается суть фарисейства, с которым боролся Христос), свое удачливое эго, которое абсолютно заслоняет от него и Бога, и мир. Поэтому, как это ни покажется странным, неудачник – это реалист, открытый миру, а удачник – искусственный человек, живущий в виртуальной реальности своего эго.
     Современная физика показала, что наш мир устроен как океан хаоса с островами порядка. И только на таком острове можно строить планы на будущее, только здесь имеет смысл время. В океане хаоса нет времени – это «подвижный образ вечности» (Платон), где всюду пребывает «сейчас». Вот удачник и является робинзоном на таком острове порядка: вся его реальность ограничена только этим островом, сам океан и другие острова для него не существуют. Поэтому его реальность виртуальна. Напротив, неудачник – это «морской бродяга» (номад) в океане хаоса. Но и реалист всилу этого, ибо ему ведомы многие острова и сам океан. Он обращен лицом к реальному миру, а удачник обращен лицом к своей удаче – к тому каналу, по которому она к нему приходит. Удачник – раб своей удачи. Неудачник – свободен, ибо его свобода ограничена только хаотической природой реальности. Нужно стать неудачником – осознать себя неудачником, чтобы, освободившись от своего эго, обратиться с доверием к непредсказуемому миру и Богу.
      Не случайно человек смертен, т.е. обречен на неудачу жизни. Смертность человека – это важный факт, который должен определять его отношение к жизни. Индейские маги говорят об этом: «Нужно взять смерть своим советчиком» (К. Кастанеда). Православные монахи говорят: «Нужно умереть для мира». Это значит, что надо осознать тотальную неудачу своего эго в этом мире. Осознание своей смертности освобождает человека от удачливости, от привязанности к виртуальной реальности удачи, и делает его свободным реалистом – неудачником. И тогда человеку открывается мир и Бог.
      Заметим, как боится смерти современное прогрессивное общество удачников, - смерть вынесена за пределы осознания общества, скрыта от самосознания эго, чтобы не мешать ему вести свою охоту за удачей. Страх перед смертью – это страх оседлого человека перед «эмиграцией из жизни». Напротив, «номад не испытывает страха смерти», ибо для него страшнее ужас «бытия в черте оседлости» (А. Секацкий).
      И если полезная деятельность удачников направлена на то, чтобы найти и удержать удачу, то из этого следует, что неудачник практикует недеяние (термин К. Кастанеды) – деятельность, не приносящую пользу. Эта бесполезность сродни бесполезности деятельности монаха. Неудачник – это и есть «монах в миру», о котором говорил в последних своих романах Достоевский. В самом деле – разве удачливые становятся монахами?
     Будущее нашего мира напрямую связано с преодолением морока удачливости (и прогресса) и переходом к иному типу бытия – бытия счастливых неудачников. Таким цивилизациям незачем посылать сигналы в Космос, чем, может быть, и объясняется парадокс Ферми – Космос «молчит, потому что благоденствует» (Николай II).


Дата: 24.12.2004, Просмотров: 2899


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004