Игорь Юрьевич Кобзев
Философские эссе для всех, кто разочарован в современном образовании
www.kobzev.net 

Меню

На начало
Об авторе
Книга
Романы
Сценарии
Статьи
Галерея
Видеолекция
 
Статьи
Количество статьи: 297
Статьи за 24 часа: 0
[ Все статьи | Поиск | Top 10 | Категории ]

Фрейдоантропология

    С одной стороны, накопленные этологами данные говорят о том, что стадо приматов всегда организовано патриархально и что представления о матриархальном обществе наших предков это вымысел кабинетных ученых ХIХ века. Так утверждает В. Р. Дольник. С другой стороны, данные археологов свидетельствуют о том, что эпоха начала неолитической революции ( восьмое – шестое тысячелетия до н.э.) явно матриархальна. Я писал об этом в эссе «Этология коммунизма и капитализма». Каким же образом стал возможен этот переход от абсолютного патриархата к явному матриархату? Возможно ответ на этот вопрос нашел еще сто лет назад Зигмунд Фрейд, который придумал метод «археологии психики» - психоанализ.
     Фрейд «раскопал» истоки этой трансформации человеческого социума в Эдиповом комплексе, которым обременено бессознательное каждого человека (суть этого комплекса состоит в подавленном желании убить отца и жениться на матери). Это похоже на то, как в биологии онтогенез напоминает в некоторых основных чертах филогенез, и на основании изучения стадий индивидуального развития можно сделать предположения относительно эволюции вида. Эдипов комплекс, согласно Фрейду, представляет собой ядро всех неврозов индивида. Причем, невроз понимается Фрейдом достаточно широко – это не только патология, но свойство, присущее в той или иной степени всем людям. Невроз и его симптомы широко «растворены» в норме человеческой психологии таким образом, что сама «норма» становится весьма условным понятием. Такой взгляд на человека позволяет Фрейду сблизить первобытного человека с невротиком и душевнобольным, а явления культуры, созданные этим человеком, с проявлениями невроза. Так, искусство он сближает с истерией, религию – с неврозом навязчивости, философию -  с параноидальным бредом. Начала же всех этих явлений культуры совпадают в Эдиповом комплексе. Этот комплекс является родовой памятью о том, как был разрушен социум стада приматов, это «родовая травма» освобождения человека от этологической программы предков – можно сказать, что это память о «рождении человека», о выходе его из «биологического рая» в «юдоль человеческой культуры».
      Фрейд, как и Дарвин, как и современные этологи, исходит из того, что исходное стадо приматов строго патриархально. Самец-доминант владеет всеми самками стада и не подпускает к спариванию с ними всех остальных самцов. Вынужденное сексуальное воздержание самцов-субдоминантов приводит, по Фрейду, к трансформации их сексуальной энергии (либидо) в эмоциональную солидарность в любви и поклонении к доминанту. Доминант гипнотизирует сознание стада, в результате чего стадо превращается в «массу». Согласно Фрейду «психология массы является древнейшей психологией человечества». Более того, в психологии массы как раз и проявляется чисто биологическая природа человека. Это значит,  что не будь того болезненного состояния, которое мы называем разумностью, и связанной с ним психологии индивидуальности, человек так бы и остался элементом суперорганизма такого типа как муравейник или термитник. «Масса есть провизорное существо... с качествами совсем иными, чем качества отдельных клеток», - говорит Фрейд, цитируя Ле Бона, - «Биологически эта стадность есть аналогия и как бы продолжение многоклеточности». При этом индивид, находящийся в массе, характеризуется исчезновением сознательной личности (а на заре существования гоминид, видимо, невозможностью зарождения ее), преобладанием бессознательной личности,ориентации мыслей и чувств в одном направлении (определяемом доминантом стада) вследствие внушения и заражения. Индивид в массе становится безвольным автоматом наподобие муравья или термита. Различие состоит только в том, что последние программируются химически, а гоминиды нейролингвистически (языком программирования может быть язык мимики и поз еще до формирования членораздельной речи). Не случайно А .А. Вотяков именно в биологической программе термитов видит сущность биологии человека. Эта этологическая программа непрерывно сопровождает человека на протяжении всей его истории, включаясь в экстремальных ситуациях, когда разрушаются хрупкие конструкции культуры – согласно В.Р. Дольнику, именно программа организации массы работает при кристаллизации социумов в тюрьме, казарме, детских лагерях, бандах разбойников. По словам Ле Бона: «одним лишь фактом своей принадлежности к организованной массе человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации... в массе он – варвар, т.е. существо, обусловленное первичными позывами». По Фрейду, гипнабельность и способность к массообразованию являются пережитками филогенеза человека. Именно как биологического вида, подчеркнем мы. Но когда и как «Бог повелел зверю сать человеком» (св. Василий Кесарийский)?
     Зигмунд Фрейд очень изящно отвечает на этот вопрос. То что в жизни отдельного человека называется неврозом, в эволюции первобытного человека называется очеловечиванием. И этот невроз тесно связан с разрушением исходного социума патриархального стада – массы. Фрейд очень прямолинеен в описании этого события, как убийства отца-доминанта стада его сыновьями с целью завладеть самками. Вполне может быть, что такие события имели место и даже неоднократно, но по-моему тут более важен другой момент – сопровождавшая эту «палеолитическую революцию» трансформация психики. Фрейд замечает, что там, где образуется масса, неврозы ослабевают и даже исчезают вовсе. Следовательно, с распадом массы первобытного стада возникает благоприятная почва для широкого распространения неврозов. Невроз же «характеризуется тем, что ставит психическую реальность выше фактической, реагирует на мысли столь же серьезно, как нормальные люди – на действительность». Т.е. невротик живет в виртуальной реальности, которая создает ему состояние психологического комфорта тогда, когда действительность становится психически невыносимой. Невротик «создает себе свой собственный фантастический мир, свою религию, свою бредовую систему». Интересно, что современные этологи обнаруживают в стаде приматов индивидов, которые более чем остальные склонны к такому мировосприятию. Это субдоминанты, которые не участвуют в «массообразовании» - они не демонстрируют свое обожание доминанту и не глумятся над подонками общества, т.е. не «участвуют во зле», говоря словами Солженицына. Это психологические предшественники интеллигентов (В.Р. Дольник). И вот опыт их «внутренней эмиграции» становится актуальным во время слома патриархального уклада: пока субдоминанты убивают друг дурга в попытке занять место убитого доминанта, «отшельники» создают социально значимый миф – индивидуальный бред становится основой культуры нового социума. Я много раз цитировал яркое определение Мамардашвили: «Миф – это человекообразующая машина». Но как именно миф способствует образованию человека из животного объясняет Фрейд.
     Согласно Фрейду, человеческая психика состоит из трех отделов – «Оно», «Я» и «Сверх-Я». Мою схему «Мифологемы» можно условно считать изображением этих областей (см. Рис.). «Оно» – это область бессознательных страстей, базирующихся на сексуальных желаниях, - это нижняя область рисунка. «Я» - это область сознательного контроля человеческого эго – на рисунке ему соответствует средняя область. «Сверх-Я» - это проекция в сознание человека значимого другого, который выполняет роль автора категорических моральных императивов в поведении индивида – на рисунке это верхняя область.В стаде приматов, да и в любой массе, роль «Сверх-Я» занимает доминант-вождь. Сексуальные импульсы бессознательного, переходя из нижней области психики в верхние, превращаются в самоуважение (в области «Я») и в преклонение перед вождем (в области «Сверх-Я»). Этому особенно способствует подавление этим вождем сексуальных устремлений субдоминантов к самкам стада. Можно сказать, что в массовой психике энергия сексуальности (либидо) транзитом пролетает область «Я» и вся целиком концентрируется в области «Сверх-Я». Это значит, что в массе не существует личностей с доминированием «Я» - личность индивидов растворена в любви к вождю, олицетворяющему «Сверх-Я». В этой «безличности» и заключается секрет устойчивости массы, скрепленной солидарной любовью к вождю. Такая естественная для гоминидов организация  общества с удивительным постоянством воспроизводится в истории человечества в разные эпохи. Особенно характерно это для обществ ХХ века: мы хорошо помним, как в советском обществе любовь к вождю сочеталась с официальным отсутствием секса, т.е. работал тот же психологический механизм, о котором писал Фрейд.
     Согласно Фрейду именно миф вывел человека из массовой психологии. Автором мифа стал поэт – отщепенец стада, который «подменил действительность своей фантазией», а может быть и пророчеством – все поэты являются в той или иной степени пророками, т.е. проводниками воли богов. Согласно Фрейду, исходный миф есть миф героический, который позволяет каждому члену общества безболезненно для общества виртуально восстановить себя в роли убитого отца-доминанта. Каждый восстанавливает себя в роли доминанта идеально и тем самым выходит из массы, подобно тому как реальный самец-доминант выходил из массы, занимая место на вершине иерархии.  Это называется посвящением или инициацией, и все мифы мира являются, согласно Дж. Кемпбеллу, мифами о посвящении или об «очеловечивании». С возникновением мифа область «Сверх-Я» в сознании человека занял тотем. Тотем отличается от живого доминанта-патриарха тем, что он позволяет каждому члену общества стать его носителем, и тем самым дает санкцию на существование «Я» в психике человека. С возникновением тотемизма возник человек как феномен. Но тотемизм был лишь первым этапом возникновения религии. Миф стал органом, при помощи котрого человек воспринимал Бога.  Точнее: миф – это набор символов - «рецепторов», при помощи которых  человек ощупывал мир эйдосов Платона. Собственно человек как божественный замысел возник тогда, когда у его животного предка возник орган ощущения реальности мира эйдосов, называемых также «параноидальным бредом» или «неврозом навязчивости». Биологически человек – это сумасшедшая обезьяна. Эту точку зрения наиболее четко после Фрейда сформулировал Д. Хорробин. Такой взгляд на происхождение человека находится в русле биологической традиции, идущей от П. Мопертьюи, который первым обратил внимание на то, что норма в строении вновь возникшего вида представляется уродством с точки зрения вида-предшественника. Позже о том же говорил Ж. Бюффон, а Е. Гийено считал, что каждое животное можно описать в терминах тератологии. Вот и человек является таким уродом с точки зрения животного, а психика человека представляет собой безумие с точки зрения устройства психики массового сознания стада гоминид.
      Продуктом «коллективного невроза» людей стала культура. Именно в культуре общество людей  обрело психическую устойчивость после того, как стадо гоминид потеряло свою устойчивость с крушением организации массы и патриархата. Мифотворцы обнаружили в своем коллективном бессознательном образ Богини-матери, который естественнным образом занял место «Сверх-Я» бывшего доминанта-патриарха (см. среднюю область на моем рисунке). Кроме того, согласно Фрейду, эпоха тотемизма была тесно связана с установлением табу на сексуальные отношения с женщинами своего тотема, дабы не провоцировать борьбу мужчин за место доминанта-патриарха. «Этим был загнан клин между нежными и чувственными стремлениями мужчины... Вследствие этой эксогамии чувственные потребности мужчин должны были довольствоваться чужими и нелюбимыми женщинами», - пишет Фрейд. В результате естественным образом должна была сложиться та форма брака, которую мы обнаруживаем в культуре начала эпохи неолитической революции, и которая  столь близка в нашем современном восприятии с проституцией (и является предшественницей ее). Этнологи называют такую форму брака коллективным. Ее можно было бы назвать не браком между людьми, а браком между тотемами. Здесь мужчины, принадлежащие тотему своей матери, удовлетворяют свои сексуальные потребности у женщин другого тотема, за что «расплачиваются» с ними охотничей добычей. Дети от этих контактов принадлежат тотему своей матери и живут в роде своей матери. Такую организацию общества мы обнаруживаем на заре цивилизации в Чатал-Хююке в Анатолии в Х- VII тысячелетиях до н.э. Пережитки этой системы существовали у индейцев пуэбло еще в ХIХ веке. Этот матриархат и представляет собой эпоху первобытного коммунизма.
     Позже, с появлением прирученных животных и мужской собственности на стада, эта матриархальная система перевернулась на 180 градусов и женщины стали принадлежать роду мужчины, владеющего стадом, и стали составлять его гарем. Эту форму брака мы обнаруживаем в обществе, описанном в Ветхом завете. Коллективный миф этой эпохи обнаружил Бога (или «Сверх-Я» своего сознания) в виде Бога-отца. Это особенно характерно для скотоводческих народов, к которым принадлежали и древние евреи, ибо пастушество – это исходно мужское занятие. А земледелие – это исходно женское занятие, и участие мужчины в обработке матери-земли, согласно Фрейду, активизирует Эдипов комплекс в его сознании, что отражается в мифотворчестве в возникновении образов «молодых божеств, пользующихся любовной склонностью материнских божеств и осуществляющих инцест с матерью назло отцу».  Патриархальный монотеизм  по мере развития государств и царской власти часто давал рецидивы  возрождения исходного массового сознания стада гоминид, когда патриарх-царь обожествлялся и культура возвращалась к человекобожию. Это характерно для великих империй Востока и для Римской империи перед Рождеством Христа. Можно сказать, что человек «выздоравливал» от человечности в такие эпохи. Но Христос спас нас от «биологического здоровья», Он стал той скалой, на которой укрепилась наша человечность. Христианство в своем богоощущении принадлежит к ряду религий молодых мужских божеств, пользующихся покровительством Матери-богини (см. среднюю область на моем рисунке). Это религия Бога-сына, которая сменяет религию Бога-отца (верхняя часть моего рисунка). Причастие, устанавливаемое основателем этой религии, позволяет каждому отождествить себя с Богом-сыном. Тем самым в структуре психики человека его «Я» получает санкцию «Сверх-Я» для своего индивидуального существования. Т.е. «Я» и «Сверх-Я» чудесным образом отождествляются и человек переживает обожение – становится «богом по благодати», по терминологии Православия. В этом заключается принципиальная противоположность религии человекобожия, когда на роль «Сверх-Я» претендует обожествленный вождь массы, и религии богочеловека Христа, в которой для каждого человека приготовлена роль бога. В первом случае нет места для личности человека, во втором – его личность санкционируется Богом.
       Эти два способа организации психики человека определят в конце концов и будущее человечества. Ибо первый из них задействует в человеке древнюю программу поведения гоминид, которая ведет людей к организации термитника (по выражению А.А. Вотякова), т.е. к полной реализации чисто биологической программы эволюции вида гоминид. Второй – это путь воспроизведения «невроза культуры», внутри которого сохраняется феномен человека как образа и подобия Божего. Первый путь ведет в «царство зверя» - того «провизорного организма», о котором говорил Ле Бон, или «орануса», которого столь ярко описал В. Пелевин (см. мое эссе «Оранус Пелевина...»). В этом организме-термитнике удел человека быть клеткой иной, примитивной многоклеточной витальности. Второй путь ведет человека в «Царство Божие», которого быть может достигали в нашем мире святые и подвижники. Это царство безумцев и аскетов живо изобразил Г.Гессе в романе «Игра в биссер» под именем «Касталия». Это общество культуротворчества и культуросохранения, так же как и те коммунистические общества, над которыми размышляли братья Стругацкие и И.А. Ефремов. Нетрудно заметить, что водораздел между этими двумя путями развития человека проходит по линии «культура-антикультура». Причем антикультура в нашем мире носит очень точное название «масскультура». В свете всего вышеизложенного масскультуру очень легко определить – это все те формы поведения и коммуникации людей, которые способствуют воспроизведению  феномена массы, описанного Фрейдом. Х. Ортега-и-Гассет назвал ХХ век веком восстания масс. ХХI век можно назвать веком угасания культуры. Человеку как феномену грозит «выздоровление от человечности» и погружение в полноценную биологическую жизнь общественного животного. Р. Бредбери в своем «451 градус по Фаренгейту» предвидел эпоху подполья культуры и готовил нас мужественно нести крест своего богоподобия в новых «катакомбах» царства зверя. Ф. Фукуяма даже не догадывался, насколько он был прав, когда в конце ХХ века провозгласил «конец истории»: он имел в виду всего лишь победу модели либерализма в результате гибели социализма, но смысл конца истории с другом. История – это время существования человека, именно человека как образа и подобия Божего. История началась с установления человеком контакта с миром эйдосов Платона (с созданием мифа) и продолжается до тех пор, пока этот контакт существует в тех или иных формах, составляющих содержание культуры. Можно сказать, что история – это история смены форм контакта человека с миром эйдосов. История – это история культуры. И вот сейчас мы переживаем эпоху глобализации – эпоху глобального обрыва, угасания этой способности чувствовать и воспроизводить в культуре мир эйдосов. Конец истории - это начало биологии, когда время истории превращается во время эволюции биологического вида гоминид.
    Т.о. можно сказать, что мифология по Фрейду это физиология (или психология) восприятия Бога человеком. Сам Фрейд был атеистом и материалистом и придавал прямой смысл определению религии как бредовых фантазий невротика. Но уже его ученик и последователь К.Г.Юнг начал относиться к символам мифологии как к реальности – реальности коллективного бессознательного. Фрейд изучал «прибор боговосприятия» безотносительно к ответу на вопрос - есть ли Бог? Подобно тому как Гете изучал физиологию цветовосприятия безотносительно к тому, что есть цвет физически. Наука в лице Р. Пенроуза пришла к признанию объективного существования мира эйдосов Платона и физической процедуры установления контакта с этим миром. Магия в лице К. Кастанеды описала мир как совокупность энергетических эманаций, связь между которыми, устанавливаемая субъектом, определяет воспринимаемую реальность. Теология описывает мир и Бога в мифологических символах. Каждый язык описания рисует свой мир и эти картины мира непереводимы друг для друга. Потому что мозг человека, как сказал один выдающийся биолог, есть не орган мышления, а орган выживания вполне опредленного биологического вида. Размышление о мире и его устройстве – это побочный эффект деятельности мозга, который возникает, когда его носитель заболевает «неврозом культуры». Мышление может быть направлено на внешний мир и тогда продуктом его будет картина физики мира (научная картина мира) и «физики Бога» (магическая картина мира). А может быть направлено на человека и тогда его продуктом будет «физиология восприятия Бога и мира» - ее и создал атеист Фрейд, расширив наше понимание богоподобия человека.
    


Дата: 15.10.2005, Просмотров: 2647


Articles © ZiZ
phpMew © ZiZ 2004